История войны в Соколово.
Воспоминания.
(Газету подарила музею Татьяна Петровна Кондратьева)
Вестник района 3 г. Зеленограда
К 60-летию разгрома немецко-фашистскиз войск под Москвой. Январь 2002г.
"10 дней в оккупации".
О чем мечтают современные тинэйджеры? О новых джинсах, компьютерах, дискотеках. А мы мечтали о чугунке с горячей ароматной картошкой. Главное, чтобы побольше было, чтобы можно было есть, есть и есть...
Обычная зеленоградская квартира в 9-м мкрн, обычные пенсионеры, с которыми мы каждый день сталкиваемся в магазинах и автобусах, скользя равнодушным взглядом по их согбенным фигурам и усталым липам. У каждого из них своя судьба, своя прожитая жизнь. Но всех их объединяет одно слово - война. Та самая, Великая Отечественная, которая, ворвавшись в их жизнь июньским днем, одних заставила взять в руки винтовку и уйти на фронт, а других, подобно героям этой истории - супружеской чете Ивана и Зинаиды ВЛАСОВЫХ, - враз лишила детства.
- Мы оба - из деревни Соколово, что в 1,5 км от Истринского водохранилища, - начала свой рассказ Зинаида Петровна. В 41-м мне как раз исполнилось 14 лет. Семья наша была большая - 8 детей. Жили дружно. Старшие работали в одеяльной артели, шили одеяла для Москвы. Когда война докатилась до наших мест, артель свернули, угнали скот и лошадей, а всё руководство ушло в партизаны. Отца в силу его возраста и состояния здоровья не мобилизовали, и он остался в колхозе за главного. И вот накануне прихода немцев зашел к нам наш председатель сельсовета и попросил отца спрятать колхозную документацию и печать. Да еще велел уходить в леса, дескать, фашисты придут - не пощадят никого. Мы были к этому готовы. Еще до того, как начались бои в нашем районе, мы выкопали землянки и в самой деревне, и в лесу, в 2 км от Соколова. Туда-то после нескольких дней немецкого обстрела, когда пришлось день и ночь сидеть под землей, мы и перенесли кое-какой скарб и провизию. С нами пошли еще две семьи. Остальные жители разбрелись кто куда. Часть ушла на болото, где со времен добычи торфа остался барак, кто-то остался в деревне, в землянках, и тех домах, что уцелели после пожара, устроенного нашими при отходе. Придя на место, мы с отцом перво-наперво пошли в лес - прятать доверенные нам документы. Завернули всё в бумагу и засунули в сложенную еще до войны рабочими лесхоза поленницу.
Прожили мы в землянке 2 дня, а на третий пришли к нам немцы, 9 человек, с автоматами, обыскали нас, перерыли всё в землянке. Затем, забрав с собой отца и еще трех человек, повели их на допрос в Раково, за 8 км от Соколово. О чем их там спрашивали, отец не рассказывал. Ночь продержали, а наутро один немец на русском языке велел идти обратно, но обязательно вернуться из леса в деревню.
Как немцы нашли нас в лесу, выяснилось очень скоро. Еще до войны жил в нашей деревне Илья Спиридонов, лодырь и пустобрех. Во время коллективизации он был в числе тех, кто организовал у нас колхоз, но вскоре, поняв, что, как ни крути, а пахать всё равно придется, уехал в Москву работать носильщиком на вокзал. Аккурат к приходу немцев вернулся в Соколово и предложил им свои услуги: старостой захотел быть и для начала рассказал, кто и куда ушел из деревни.
Вернулись мы обратно, а наши дома все немцами заняты Пошли жить в землянку, на краю деревни. Холодно было, готовили на улице на костре, спали одетыми, тесно прижавшись друг к другу. Немцам на глаза старались не попадаться. Они нас особо не донимали, один раз через старосту велели, взяв ведра, пойти посыпать песком дорогу, что вела к их штабу в уцелевшей избе на горе. Было очень скользко, и их машины буквально заносило на дорогах.
Но недолго они у нас задержались. В начале декабря, в одну из ночей, они вдруг исчезли, спалив напоследок оставшиеся полдеревни. Староста Илья с немцами не ушел, и, когда пришли наши, жители указали на Илью как на предателя. Его арестовали и расстреляли.
Как мы пережили эту зиму в сожженной деревне — вспомнить страшно. Особенно голодно стало к весне. Нам ведь никаких продуктов не привозили, ели даже мох. Зато работали от зари до зари. Мужиков-то всех на фронт забрали (из 74 с войны вернулось всего 8). Вот и поднимали колхоз одни бабы с ребятишками. Вскоре из Москвы прислали нового председателя колхоза, ему-то отец и вручил спасенные документы. После войны я уехала в Солнечногорск. Работала, училась. В 55-м году мы с Иваном поженились и с тех пор вместе. Как жили? Да как все. Работали, детей растили. С 1974 года живем в этой квартире. Но раз в год, на Пасху, обязательно ездим в Соколово, там ведь похоронены наши с Иваном родные.
Уже прощаясь со мной, Зинаида Петровна засмеялась: «А ведь с этой колхозной печатью история приключилась. Пока лежала в поленнице, мыши отгрызли у нее ручку. Так и пользовалось потом правление одним кругляком, пока новую печать не заказали».
